Сонное Царство

Бунт Сатанаила
Мирны[1] лет тому назад, а может быть, и вчера, ибо мистика не знает времени, в космосе Арлегов двухсот пятидесяти шести измерений шла асса[2].
Прекраснейший из Серафимов — Сатанаил — возмутился против установленных Богом Элоимом законов восхождения по Золотой Лестнице. И говорит он: «Пусть сорвут Арлеги Печать Оккультного Молчания со своего космоса, для космосов низших. И снимутся тогда по закону оккультного соответствия и для нас Печати Оккультного Молчания с космосов высочайших, и откроется свободный путь по Золотой Лестнице, и все духи поднимутся и станут рядом с Элоимом»...
Но встретил Сатанаил отпор в лице Михаила, охраняющего Печати Оккультного Молчания, и не удалась его попытка. Зазвенел тогда по космосам призывный клич Сатанаила — Легов звал он к себе на помощь. И явился весь космос Легов, и незваными прилетели к нему темные Леги, Князь Тьмы и темные Арлеги; словом, все Темное Царство прилетело к нему[3]. Не мог Михаил противостоять таким силам. И сорвал Сатанаил первую Печать Оккультного Молчания, Печать знания, и знание широко разлилось по космосам.
В свою очередь, зазвучали тогда трубы Михаилов, увидавших, что не могут они одни охранять Печати Оккультного Молчания — звали они на помощь, и к Господствам обращались они. Но нейтральными остались Господства, так как не хотели с Сатанаилом сражаться, свободным его считая. На призыв Михаилов откликнулись только Начала. И окружили они весь космос Арлегов магическим кругом мистических комет, и в космосе остановилось время. Но не пожелали Серафимы внутри магического круга Начал, оставаться. Своими мистическими солнцами растопили они прилегающую цепь круга. Как бы над космосом Арлегов стали Михаилы, а Сатанаил, тоже не захотевший внутри круга оставаться, получил возможность свободно входить и выходить из него.
И еще одним свойством обладал магический круг Начал — свойством не впускать в себя ничего чуждого ему и сразу выбрасывать из себя все чуждое ему. И выкинуты были из него темные Арлеги, Князь Тьмы и темные Леги, и упали они во тьму. И выброшены были из него Леги, и упали они в свой космос шестнадцати измерений. Но после блеска, великолепия и роскоши космоса Арлегов бесконечно серым и тусклым их космос им показался. И решили они сделать попытку его покинуть и в космос Арлегов подняться. И, не надеясь на свои силы, призвали на помощь силы стихий и в могучей хорее[4] произвели атаку.
Алмазной стеной встретил их магический круг мистических комет, и отброшены были Леги. Но так как теперь их карма была отягчена тем, что в борьбе высших духов между собой они применили силы стихий[5], то они не смогли удержаться в своем космосе шестнадцати измерений и упали в космос восьми измерений.
А в космосе Арлегов продолжалась асса. На свободе остался Сатанаил, и ни слова упрека не было ему сказано, только отлучили его Серафимы от своих мистических собраний (а в Послании апостола Иуды сказано, что не мог Михаил произнести суда над ним[6]).

Комментарий Е.С.Лазарева:
1. Мирны — мириады, неопределенно большое количество. Впрочем, в орденских легендах встречается и такое выражение, как «полмирны».
2. Асса — «битва», одно из слов священного языка легенд. Возможные лингвистические параллели: франц. assaut — штурм, натиск (от латинского assilire — нападать, бросаться); др.-греч.assw — устремляться, спешить. Некоторые другие образы, характерные также лишь для орденских легенд (например, Печать Оккультного Молчания, мистические солнца и кометы), будут понятны из контекста, без пояснений.
3. То есть темные силы существовали и до отпадения Сатанаила.
4. Хорея — хоровод, воинство небесных сил. В древнегреческом языке слова с этим корнем с времен античности использовались для описания божественного мира.
5. Стихийные духи примитивнее Арлегов (Архангелов), и их привлечение недостойно последних.
6. «Михаил Архангел, когда говорил с диаволом, споря о Моисеевом теле (после кончины Моисея — см. Втор., 34:6), не смел произнести укоризненного суда, но сказал: "да запретит тебе Господь" (Иуд., 1:9),— то есть воздаяние в руках Бога, а не Архангела (и уж тем более не человека). Сюжет о бунте Сатанаила этим фрагментом не исчерпывается, развиваясь в других легендах.

Гибель Атлантиды
Много тысячелетий тому назад, в эпоху белого солнца, жизнь на земле была сосредоточена на материке, Атлантидой называемом. Там жили, кроме атлантов, исполины пред-адамиты и раса обыкновенных людей — гиперборейцев, пришедших с севера[1]. Земля еще не была окончательно устроена, и человеческим душам бесконечно трудна была борьба с хаосом, постоянно врывавшимся и затоплявшим землю, с гигантскими зверями, жившими под белым солнцем. На земле стоял стон только что родившихся душ. Наконец они не выдержали, и раздался их призыв о помощи. Этот призыв долетел до космоса восьми измерений, где томились Леги, так как не удавались все новые и новые их попытки проникнуть в космос Арлегов. И Леги решили принести жертву — спуститься к людям и помочь им в борьбе с хаосом и в устроении земли.
Первыми ринулись Проводники Света, а за ними и остальные разряды Легов[2]. Золотым дождем сошли они на землю. Лег подходил к атланту, и если атлант был добр и чист, а его аура была светла, то он входил и соединялся с ним. Если же зол был атлант и темна его аура, то Лег становился рядом, делаясь его Ангелом-хранителем (и ранее миссии Ангелов-хранителей посвящали себя различные разряды Легов). И со многими гиперборейцами также соединились Леги. До этого времени человек состоял из души и тела, а Леги, соединившись с ним, принесли дух и астральное тело.
Когда Леги сошли и воплотились в атлантов и гиперборейцев, то в результате своей работы они настолько ослабили зло хаоса, что ту эпоху справедливо называли «золотым веком». Они принесли с собой громадные знания. Маги Стихийных Сил, знавшие всю полноту и соотношения стихийных сил, заставили их служить атлантам, использовав их энергию и сделав их машинами того времени. Они сражались со зверями — гигантскими зверями, рожденными под белым солнцем и так сильно вредившими людям. Кроме того, они принесли с собой доброжелательство, уважение, сговорчивость, дружбу, равенство. Это сопровождалось их огромным могуществом, каждый мог движением руки уничтожить противника. Было полное удовлетворение потребностей, не только физических, но и высших потребностей астрального тела: в гармониях, красках, ароматах и других свойствах, забытых нами. Исчезло неравенство в грубом смысле слова, каждый получал по своим потребностям и вкусам, и это было легко осуществить, так как жизнь в эпоху детства природы под белым солнцем была много легче. Земля не была еще истощена непомерными требованиями человека, и каждому, кто предпринимал что-либо, помогали все.
Но все же Леги не чувствовали себя на земле вполне хорошо. Их мучила брезгливость к телу и его потребностям. Их угнетала неудовлетворенность стремления к чистой, светлой, незабвенной жизни. У них возникла потребность в полете. Они устроили себе крылья и парили над землей[3]. «Но мы пришли на помощь», — напоминали они себе и старались сделать жизнь прекрасной и достойной их.
Человек облагораживался. Появился человек, осененный духом. Но не все могли принять духа: среди них оставались человеческие начала — власть, приказы. Атланты приказов не исполняли и отвечали на них проявлением своего могущества. Постепенно среди них исчезла власть. Нельзя было сказать, не оскорбив атланта: «закон предписывает» — атлант сам знал, как поступать. Перешли к формуле «просят», но в ней атланты видели двойное унижение. Они возмутились и против формулы «предлагают», так как не считали себя детьми. Наконец, установилась формула «напоминают атлантам».
Они вспоминали громадную терпимость, ясность духа, солидарность, взаимопомощь, отсутствие печали, пристрастия — и уступали даже тогда, когда были правы, чтобы не доходить до суда. Но все же тоска, скука одолевали. Леги томились воспоминанием о мире блеска, красоты, перемен.
Раньше среди атлантов был брак только духовный, но потом характер браков изменился, стали появляться дети от атланток, а главным образом от дочерей человеческих, так как атланты стали брать себе в жены исполинок[4]. Красота последних прельщала их — в мрачном смысле, точно противовес искали они в исполинках (миф в Библии о браках с дочерьми человеческими). Но женщины-атлантки не были так неразборчивы. Они уклонялись от брака.
Первое поколение атлантов было бессмертно, так как рядом стояли с мечами Арлеги, теперь же появилась смерть, и дети от смешанных браков подпали под власть стихии смерти. Это сделало существование атлантов еще более тяжелым и повело к попыткам вернуться в высшие миры путем уничтожения тела. Началась эпидемия самоубийств, но она не повела ни к чему, так как, умирая, Лег вспоминал о принятой им на себя миссии и снова возвращался на землю.
Тогда на смену пришло решение более молодых атлантов: возвращаться наверх со своим физическим телом, сделав его более одухотворенным, более астральным, найти в экстазе способ бежать с земли. Был изобретен ряд приемов изменения пищи, они были доведены до совершенства (некоторые из них до сих пор сохранились в аскетизме йоги). Но и это оказалось миражом, подъема атланты все-таки не добились.
Тогда повторили они традиционную ошибку Легов: призвали на помощь стихийные силы. Против этого восстали старые атланты, знавшие, что однажды это уже не привело к добру[5], и их мнение одержало верх. Но стихийные силы были уже разбужены. Явившись и получив отказ, стихии стали во враждебное положение к атлантам. Зло усилилось. Между тем ученые Маги Стихийных Сил узнали, что стихии собираются отмстить: на земле начались страшнейшие ураганы, землетрясения, должна была пройти всесокрушающая волна, должны были разлиться грозные электрические силы. К этому времени уже существовали гиперборейцы, осененные духом; гиперборейцы ушли на высокие горы. Но атланты не пожелали покинуть свои города и поэтому приготовились к катастрофе, которую уже не могли предотвратить. Благодаря громадным знаниям и умению пользоваться силами природы они обнесли города стенами, покрыли их крышами, могущими выдержать давление водной стихии, снабдив аппаратами, которые, подобно жабрам, добывали воздух из воды. И когда наступил день катастрофы, стихии сбросили на землю одну из ее лун, потом Австралией ставшую, и пошла всесокрушающая волна, три раза землю обошедшая, и когда землетрясение погрузило материк Атлантиды в волны океана, с ним погрузились и атланты в своих городах (материк Атлантиды предоставлял собой род вогнутой чаши и лежал ниже уровня моря).
И там потекла их жизнь. Но, несмотря на прекрасное устройство, все необходимое для существования предусматривавшее, атлантам стало еще тяжелее. Им не хватало солнца и неба, так как у них был только искусственный свет, не хватало природы, земли. Вестей получать почти не удавалось, так как теперь три круга воздуха, воды и крыши отделяли их от высших миров, а бушевание стихий мешало сношениям с этими мирами. Чтобы жить там, им пришлось искусственно уменьшить и уплотнить свои тела; вместо исполинов они стали просто высокими людьми[6].
Безграничная тоска охватила атлантов, и снова началась эпидемия самоубийств, особенно среди женщин. Были даже праздники самоубийств. Наконец один из атлантов напомнил остальным об опасности такого положения для них самих, напомнил им о взятой ими на себя миссии, и они решили вернуться к людям.
В последующих поколениях атлантов все более и более затемнялось сознание Легов в душах людей. Постепенно люди утратили воспоминание о своем происхождении, только в ...[7] и в Ордене тамплиеров хранятся эти знания, и задача Ордена собрать воедино всех, в ком воплощены Леги, и напомнить им об их миссии.

Комментарий Е.С.Лазарева:
1. Орденские легенды несколько расходятся здесь с теософской традицией, упоминающей преадамитов и гиперборейцев: у теософов это расы людей, которые жили до грехопадения и не имели плотного тела, — поэтому их жизнь не могла быть физически тяжелой. Описание народов Атлантиды у тамплиеров, пожалуй, обнаруживает точки соприкосновения с фольклором кельтов и скандинавов.
2. Разряды Легов (в восходящем порядке): Вестники, Боги Потухших Солнц, Боги Лун, Водители Планет, Маги Стихии Смерти, Звезды Знания, Маги Стихийных Сил, Проводники Света.
3. Среди атлантологов XIX—XX веков довольно широко бытовало мнение, что атланты так или иначе владели искусством полета.
4. То есть исполины уже обладали развитым физическим телом. Возможно, здесь описывается то, что теософы называли падением человечества в плоть.
5. Может быть, имеется в виду погружение в океан материков Гипербореи и Лемурии, где жили первые три человеческие расы (в теософской традиции атланты — четвертая раса).
6. Мысль о жизни атлантов под водой нашла отражение в атлантологии и художественной литературе начала XX века (см., например: А.Конан Дойл. «Маракотова бездна»; Ренэ Каду. «Атлантида под водой»).
7. Пропуск в тексте оригинала.

© Проект МУТАБОР

Аппий Клавдий
Проповедь Эона не была понята даже ближайшими Его учениками. Зло, залившее мир своими волнами, не было побеждено, и тогда Христос решился пострадать как человек и умереть за Свое учение, чтобы кровью запечатлеть его в сердцах людей. Христос был осужден на смерть за то, что учил добру. Его тело распяли на кресте, а римские власти, ожидавшие восстания иудеев, попытались спровоцировать его, прибив к кресту надпись ИНЦИ[1]. Они думали, что юноши Иерусалима, прочтя эту обидную для них надпись, бросятся спасать Распятого, и римляне поставили недалеко от креста когорту, которой командовал Аппий Клавдий. На окраине Иерусалима были сосредоточены другие войска.
Когда Христос был распят, темные тучи покрыли небо, и Аппий Клавдий увидел, как оно разверзлось, как сонмы ангелов с гирляндами роз в руках спустились к кресту и обвили тело Распятого розами. И понял тогда Аппий Клавдий, что не простой человек был распят на кресте, а из разговоров евреев узнал, что многие считали Распятого Сыном Божиим. Ему захотелось иметь что-либо на память о Распятом. Он поручил стоявшему около него центуриону[2] достать для себя какую-либо принадлежавшую Христу вещь.Около креста оставались только женщины: ученики Христа были оттеснены за цепь воинов. И вот, когда один из воинов пронзил копьем бок Христа, Иоанн вынул ту чашу, из которой пили ученики Христа на Тайной Вечере и которая была у него в этот вечер, и протянул ее женщинам с просьбой собрать в нее лившуюся из раны кровь Учителя. Когда Магдалина выполнив просьбу, хотела передать чашу Иоанну, один из римских воинов отнял у нее эту чашу и поставил рядом с собой на землю. В это время подошел центурион и, видя, что воины поделили между собой одежды Христа, купил эту чашу у воина и передал ее Аппию Клавдию.
Аппий Клавдий не мог забыть видения на Голгофе. Он решил познакомиться с людьми, знавшими Христа, и центурион, щедро одаренный им за чашу, разыскал по его просьбе нескольких учеников Христа, из которых он познакомился с Никодимом и Иосифом Аримафейским. Они рассказали ему о Христе то, что сочли возможным рассказать римскому офицеру, но не успели сделать его учеником Христа, так как Аппий Клавдий, окончив срок, службы в Палестине, должен был возвратиться на родину. Корабль, на котором плыл Аппий Клавдий, нередко попадал в полосу бури. И с удивлением видел Аппий Клавдий, что хотя и наклонялась чаша с кровью Христа, кровь эта не выливалась из нее.
Аппий Клавдий принадлежал к роду Клавдиев. Этот род, как и все патрицианские роды, включал в себя не только родственников и свойственников старшего в роде, но также многочисленных клиентов и рабов. Вернувшись в Рим, Аппий Клавдий присоединил чашу к res sacra[3] своего рода. И странное явление замечалось в роде Аппия Клавдия. Разница между патрициями и плебеями, между свободными и рабами исчезла. Все стали относиться друг к другу, как любящие друг друга родственники — братья и сестры. Что-то непонятное и удивительное происходило в роде Клавдиев — по крайней мере в его старшей ветви, которая хранила чашу с кровью Христа. Если кто-либо из членов рода задумывал сделать что-то хорошее, оно неизменно удавалось ему. Если же что-то, хоть немного дурное или злое — ничего но выходило, но пытавшийся сделать злое не терпел ущерба.
Многие члены этой семьи занимали высокие должности; не так давно еще можно было прочесть в христианских катакомбах надпись: «Клавдий — понтифекс-максимус[4] почил во Христе».
Странное явление заметили знавшие Аппия Клавдия: шли годы, прошло очень много лет, а он оставался таким же молодым и сильным, каким стоял некогда на Голгофе[5]. Постепенно все члены рода Клавдия стали христианами. Они образовали полумонашеский Орден Розы Креста. Розами обвитый крест был их символом. Они хранили из рода в род чашу с кровью Христовой. Но в ХIII веке по Р. X. хранители чаши увидели, что в ней стала иссякать кровь. От сущности христианской религии к этому времени почти ничего не осталось. Ее почти вытеснила, самозванно христианством называемая, религии Митры. Чем более крепло зло на земле, тем быстрее иссякала кровь в чаше. Благодать Христова исчезла на земле. Стало ясно, что скоро не будет Грааля. Но Розенкрейцеры, давно уже ставшие рыцарями, знали, что на земле существует более древний, мощный, тоже ставший рыцарским, Орден. И они обратились за советом к старейшинам этого Ордена. Много раз обсуждали они на совместном собрании вопрос о том, почему иссякает кровь Грааля. И в тот день, когда она иссякла, они образовали из двух Орденов новый, живой Грааль, недостойный, по их мнению, воспринять благодать Христову, но могущий и готовый вместить благодать Серафов[6], которые в надлежащее время войдут в Орден — в новый Грааль, .хранящий жизненную сущность Христова учения. И тогда преобразятся и воскреснут небо и земля.
И Орден решил: для того чтобы его рыцари стали достойными хранителями Христова учения, Орден должен приобщиться к числу Граалей — в нем должна храниться святая святых Христова учения, и Его, в нем хранящаяся, кровь должна пролиться не только в полях сражений, но и от рук палачей.
И гордые рыцари, один раз за все время существования своего Ордена, склонили головы и решили, что не кровь их должна пролиться, а тела их должны быть испепелены огнем. Ибо, образовав Грааль, рыцари в чем возможно должны подражать Христу и пострадать, как Он страдал.
Розенкрейцеры вошли в Орден в XV веке, когда Ордену, тайному в те годы, грозила гибель. Они выступили открыто и отвлекли внимание гонителей, показав им мираж философского камня. В XVII веке некто Андреа, не зная о слиянии Орденов, пытался созвать старых Розенкрейцеров[7].

Комментарий Е.С.Лазарева:
1. "Иисус Назарянин, Царь Иудейский" (см. Мф.27, 37; Мк.15, 26; Лк.23, 38 и особенно Ин.19, 19).
2. В Евангелии от Луки упоминается сотник (центурион), который уверовал в Христа в час его крестной смерти (Лк.23, 47). Церковное предание обычно именует этого сотника Лонгином.
3. Лат. "святыни"
4. Pontifex maximus (лат. "Великий понтифик") — в Древнем Риме глава коллегии жрецов-понтификов. В латыни христианской эпохи — Первосвященник.
5. Упоминание Иосифа Аримафейского и Никодима, факт необычайно долгой жизни хранителя Грааля и другие подробности позволяют рассматривать легенду об Аппии Клавдии как вариант средневековых преданий о рыцарях Грааля — преданий, современных историческому Ордену Тамплиеров. Однако средневековые легенды хранителями Грааля называют потомков Иосифа Аримафейского, а не род Клавдиев (это аристократический римский род, в котором были и императоры — в I и III веках).
6. Серафы — это Серафимы традиционной ангелологии (см. комментарии к публикации орденских легенд в «Науке и религии», №8, 1992).
7. О Валентине Андрея см. вступительную статью к публикации "Химической Свадьбы Христиана Розенкрейца" ("Наука и религия», №2, 1991)

© Проект МУТАБОР

В предлагаемых фрагментах из легенд Ордена Тамплиеров о Граале повествование ведется от лица человека, который воплощался на земле во времена Атлантиды, жил в подводных городах атлантов после ее гибели, был среди египтян, воспринявших знания атлантов, и, наконец, стоял у креста на Голгофе (см. легенду «Аппий Клавдий» в №2, 1993). Завершающий фрагмент — грядущий апофеоз Грааля в ангельских мирах.

Легенды о Граале
...На меня снизошел дух высокий. Я понял, я знаю, что над нами находятся миры высокие. И мы не чужды Грааля, в котором две сущности Его (Христа.— Е. Л.) находятся. Но чаша эта, в которую жертвенная кровь Эонов во всех мирах изливается, необъятна. В ней и наш мир был, а ныне мы, с людьми слившиеся, находимся в подставке этой чаши и только в веках поднимемся...
Четырнадцать тысячелетий назад наши предки прибыли в страну нашу по океану, всю западную пустыню тогда покрывавшему. А сами они вышли из глубин океана, на западе лежащего, и они жили там в подводных городах. По образу такого города был построен, хотя и несовершенно, лабиринт, в котором живут люди нашей расы, из глубины океана вышедшие... Как бы неким сосудом лабиринт теперь является, сосудом, в коем хранится прообраз тела и крови Сияния Тихого, ибо в духе, в людях обитающем, Свет Тихий Свой луч оставил, как эманация тела Озириса — мопоком и хлебом представляемая, в нас перевоплощается. Как те сосуды, в которых под видом молока и хлеба мы мистически кровь и тело Озириса храним, так и лабиринт две высшие сущности Света Тихого или тело и кровь Озириса хранит.
Понимай мои слова духовно, ибо не материально, а духовно, более чем духовно то, что мы кровью и телом называем Света Тихого...
...Я был в чертогах атлантов. Несказанной красотой, красотой нежной и тихой блистали эти чертоги... Я видел Учителя и одиннадцать учеников Его. С двумя из них, Машара и Орсеном, я разговаривал. Учителю было на вид не более тридцати лет, а атланты говорили мне, что Он первым явился на планету и что Он жил на ней мирны лет — и тогда, когда над землей блестело солнце белое, и миллионы лет жил Он при блеске его... Много говорил Учитель, но плохо понял я Его. А все же довольно было для меня. Подошли к Нему Машара и Орсен, говоря, что они хотят идти на землю и принять мученический венец, а за ними и я подошел, готовый на все за святое дело. Он и меня, Аппера, из древнего рода Апперов, благословил на жертвенное служение и сказал, что некто из моего рода будет присутствовать, когда кровью Эоновской наполнен будет сосуд прекрасный — Грааль...
...Два ученика Его, Машара и Орсен, выкопали из земли тот камень, который лежал у подножия Креста, на нем же Свет Тихий был распят. И было углубление в камне том, и задержались на камне том капли крови и воды Его, в Грааль не попавшие... Машара и Орсен видели, что присохла к стенкам ямки кровь Его. Истолкли они тогда этот камень, и их ученики разнесли песок полученный в разные страны и развеяли его во время бурь, заповедав ветрам всюду разнести его. И развеялся песок этот, и вся планета, на которой живет род людской, Граалем стала. Легче спасаются те, которые около этой планеты трудятся...
...Мы, Михаилы (Архангелы), собрали кровь Его, когда она, из Грааля испаряясь, к Верхам поднималась. В чашу прозрачно-светлую собрали мы ее и увидели, что мал сосуд, нами приготовленный. Еще такой же сосуд мы приготовили, и он не мог вместить всей крови Его. И множество сосудов мы сделали, и все они переполнились кровью жертвенной, ибо со всех земель, вокруг солнц разноцветных вращающихся, поднимались к нам эманации крови Его. Просили мы мудрых Серафов помочь нам собрать кровь Его жертвенную, и отвечали они, что охотно соберут ту часть, которую поместить в обителях своих смогут, а то, что мы не сможем собрать, да сольется с волнами Реки Голубой, к миру Аранов и выше стремящейся. И долго стояли у нас сосуды призрачные, драгоценной влагой наполненные, а когда обошли Эоны миры всех бесконечностей, кровь, в сосудах призрачных хранимая, в цветы чудесные, в розы мистические превратилась, и сплелись стебли этих роз в украшенные цветами прекрасные ступени Лестницы сияющей, высоко, высоко к Верхам поднявшейся...

© Проект МУТАБОР

Розы и Рафаэлины
Я — атлант, так долго, так невероятно долго на земле живший, все земное познавший и над всем живым поднявшийся, расскажу вам, что я видел, поднявшись рассаной[1] моей в мир Арлегин и там в обители Рафаэлин[2] заглянувши.
Я видел, как вылетели Рафаэлины с розами горящими в руках их, и носились по миру Арлегин. Убеждали Рафаэлины Арлегов вырваться из границ, кометами очерченных[3], и Арлеги соглашались с ними, пока сыпались искры роз мистических, а потом, когда улетали Рафаэлины, забывали о намерении вырваться из обителей своих. Страшно обиделись Рафаэлины и с силой бросили розы свои, и перестали розы мистические освещать космос Арлегов, в кольце Начал оставшийся. Долго летели розы и упали в бесконечность далекую. Разбросаны были они в бесконечности далекой и горели в ней как солнца красные, розовые, белые и желтые; горели огнями неугасимыми, и сверкали стебли, листья и корни роз этих. Как будто необъятный сад роз мистических раскинулся в бесконечности дальней, а около роз-солнц, вокруг них носились столь же гигантские цветы простые: незабудки, фиалки и многие другие, из бесконечностей, где растут эти цветы, сверхгигантскими розами притянутые. На цветках-планетах появились существа живые, души которых из Блестящего Океана Душ на планеты эти слетели и облеклись на них материей планет-цветов.
Разные свойства были у людей, на этих планетах живших, и загорались иногда их души огнем гнева тяжелого, когда они с несправедливостью и ее эманациями на землях встречались. Принесли с собой планеты-цветы, из бесконечности неведомой прилетевшие, и страх, в обитателей планет этих входивший. Невероятно красивы были обитатели планет-цветов, красотой своей они могли с Легами равняться, но с той поры, как вошел в души их страх, не могло вместе с розами-солнцами, их освещавшими, оставаться начало мистическое, и оторвалось оно от роз-солнц.
А Рафаэлины горевали о своиз розах брошенных и призывали их начало мистическое к себе призывами странными, но одна из них пожалела обитателей земель-цветов и попросила начало мистическое свое в дальней бесконечности остаться. Только ее начало и вынесло страх, на землях сущий.
Вернулись начала мистические к Рафаэлинам и реют около них, но нет роз, около которых могло бы сосредотачиваться начало это, и боятся Рафаэлины, что покинет оно их. Обратились Рафаэлины с просьбой к трем высшим силам: Духам Познания, Гармонии и Света, и те все сделали для того, чтобы могло начало мистическое около роз, вновь созданных, обвиться... Но не могли удержать розы новые начала мистического, не хватало чего-то розам, не хватало чего-то Рафаэлинам.Видели они около себя Рафаэлину, началом розы своей пожертвовавшую, и хотели они, каждая, часть начала мистического дать ей. Но не хотела она жертву принять за жертву свою.
Обратились Рафаэлины к Эонам светлым и просили сказать им, что делать надо, для того, чтобы вернулись к ним розы, светом мистическим озаренные. Появились перед ними зеркала блестящие, и увидели в них Рафаэлины самих себя в одеждах белых, с венками терновыми на головах и с пронзенными гвоздями руками. Увидели они и подругу свою, мистическое начало в далекой бесконечности оставившую. Видят, что подошел к ней Эон тихий и дает ей розу новую, началом мистическим облеченную. Склонила Рафаэлина голову свою перед Эоном, и радостью светлой вспыхнуло ее лицо.
Исчезли отражения зеркал, и увидели Рафаэлины, что слились с розами новыми начала мистические. Взмахнув крыльями гигантскими, полетели Рафаэлины в бесконечности, жаждавшие предтеч Эоновских.
А я ... я не все время был с ними. Я оторвался от них, как только вдохнул аромат роз, начало мистически-жертвенное в себя принявших. Отлетая от космоса Рафаэлин, я увидел какие-то отблески скорбные, в космосе мятущиеся, и увидел, как ринулись они через кольцо Начал...
Я вернулся в Атлантиду, но неузнаваемой была она. Кажется, в шестой раз возникла она из развалин и поднялась из вод морских, и снова опустилась перед приходом моим... А я сотню тысячелетий прожил с тех пор на земле, старательно пряча от ее обитателей облик свой истинный, и скоро покину я землю, зеленым светом горящую, так как скоро я на ней увижу Рафаэлин с их розами мистическими.

Комментарий Е.С.Лазарева:
1. Рассана — одно из высших, не видимых земными глазами тел людей и ангелов.
2. Арлеги (Арлегины) — обитатели (обитательницы) миров одной из ступеней Золотой Лестницы (см. публикацию орденских легенд в №8, 1992). Рафаэлины — один из разрядов Арлегин.
3. Чтобы восходить к высшим мирам, нужно было преодолеть кольцо мистических комет, созданное Началами во время бунта Сатанаила.

© Проект МУТАБОР

I ЧАСТЬ.
Был трубадуром Гуго де Лонкль и слагал он сладкозвучныя альбы и серены, переезжал он из замка в замок, из города в город и любили слушать его лютню и рыцари и князья, и простыя люди. Славились по всему югу песни трубадура, и радостно пел он их всем, кто хотел слушать его.
Но не только певцом хотел быть Гуго. Часто подумывал он о том, как сменить лютню на меч. И вот однажды, той порой, как бродил певец по Провансу, пришла из далекой Фландрии весть: "В тяжелой борьбе фламандцев с завоевателями погибли твои мать и невеста" -- сообщил ему израненый рыцарь в придорожной таверне. Затосковал трубадур и решил вступить в рыцарский орден...
Пришел Гуго к магистру и рассказал старому рыцарю о своем желании.
И повелел магистр -- прежде, чем вступит он в среду рыцарей, должно испытать дух трубадура...
И было наложено на Гуго послушание. Делал он черную работу братьев, работал на огороде и в поле, носил воду и дрова, вертел ручную мельницу, и был он худо одет и получал мало, и грубую пищу. И когда обращался с просьбой о чем-либо, встречал ту просьбу часто суровый отказ. Так прошло два года.
Выдержал Гуго испытание -- спокойным и чистым остался дух его. Тогда призвали Гуго старшия рыцари и магистр поднялся над круглым столом: "Клянешься говорить правду?" -- и Гуго поклялся говорить правду.
"Не входишь ли ты в другой орден?" И сказал Гуго, что не принадлежит ни к какому ордену.
"Не являешься ли ты женатым или обрученным?" И ответил Гуго отрицательно.
"Нет ли у тебя долгов, не страдаешь ли какой болезнью, не являешься ли тайным священником. Сын ли рыцаря и от законного ли брака?" На все вопросы ответил певец удовлетворительно.
Тогда магистр спросил его еще, добровольно ли вступает Гуго в орден, сказал, что отныне все, что имеет Гуго де Лонкль, становится достоянием ордена, а то, что имеет орден -- достоянием Гуго, и будет получать молодой рыцарь скромную пищу и бедную одежду от общины. Сказал также магистр, что должен де Лонкль провести ночь в храме.
Кончилась вечерняя служба в орденской церкви. Разошлись молящиеся, ушел священник, и, простясь с Гуго, один из старших рыцарей. Остался трубадур, прислонившись к колонне, и смотрел на огромное распятие, по которому время от времени пробегали отсветы слабо мерцавшей лампады. Тихо было в храме и медленно текло время. И вот видит Гуго: раздвигается стена храма и стоит он на вершине невысокой горы. Светит луна, бегут по небу обрывистыя облака. Видит Гуго внизу к подошве горы приближается, извиваясь по дороге, толпа бесконечно длинная.
Все ближе она. Идут вилланы с косами и снопами, женщины с грудными детьми на руках, а дети побольше идут рядом, ремесленники с сукнами, с замками, гончар со своим колесом, гробовщик с гробом, идут барышники с лошадьми, публичныя женщины в ярких костюмах и полураздетыя, гордые князья и герцоги со свитами, священники и епископы и папа в тиаре, а рядом разбойники. И бесконечно много народу старого и молодого, богатого и беднаго, подымается по дороге в гору и идут мимо де Лонкля.
Видит Гуго блистают над толпой молнии и слышит он удары грома. Еще видит Гуго как рядом с толпою по краям дороги движутся справа -- светлыя, слева -- темныя полупрозрачные образы. И они же несутся над толпой. Происходят между темными и светлыми столкновения, скрещиваются мечи, и вспыхивают молнии, и гремит гром. Но толпа не видит и не слышит, только порой схватывает ея беспокойство и она то замедляет, то ускоряет шаг, теснится то к одной стороне, то к другой.
Темныя спутники порой врываются в самую толпу. Тогда светлыя бросаются кому-то на помощь, толпа не видит происходящего, но ея охватывает паническое смятение; люди бросаются из стороны в сторону, происходят столкновения и убийства. Потом все затихает и, плотно сжавшись, толпа идет дальше и жертва ступает рядом с убийцей.
Но есть в толпе немногия, чьи очи открыты для происходящего. Они разных состояний, бедныя и богатыя, феодалы и вилланы. Идут с прямо поднятой головой и помогают бредущим рядом. Они поддерживают истомленных, ободряют отчаявшихся и около них спокойствие и порядок. Мрачно темныя тучи сгущаются над их головами, и молнии венчают их ореолом и изредка появляется рядом светлая тень и помогает им. Бесконечной вереницей идет толпа, колеблясь, шатаясь из стороны в сторону, истомленная и неведающая. Поют священники, молятся крестьянки, папа отпускает грехи, торгуются барышники. И движутся рядом и несутся над нею темныя и светлые образы. Смотрит Гуго на проходящих перед ним, проникло зрение его, и видит он сердце каждаго, бредущего мимо. Видит он черныя мысли, житейския расчеты, зависть, злобу и равнодушие, а в самой глубине, как драгоценный камень в оправе, видит Гуго слабый свет, как бы малую звезду голубую.
Видит он: связана с ней тоска каждого, и разбойника и папы и других. Но только тоска эта неведома и самому человеку. Исполнила сердце его -- скорбь всех людей, исполнила до самых краев и осталось оно увенчанным скорбью на всю жизнь Гуго де Лонкля.
Шла мимо толпа и металась она и только немногия в ней были спокойны и вели других. Принял Гуго вызов и с поднятой головой вошел в толпу, и пошел вместе с ней.
Тихо было в храме, и красноватым светом мерцала лампада и распятия. Стоял Гуго у колонны и думал о многообразном рыцарском долге. И вот опять рассеялись и исчезли стены храма перед ним и глаза его умножились так, что разныя места открылись ему одновременно: в хижине крестьянина на земляном полу лежит воин, а над ним склонилась женщина и смотрит на мертвого сына. Бесконечна скорбь ея и нет у нея слез. На пороге городского дома, в углу темной клети с ткацким станком на убогой кровати мертвенно бледная женщина прижимает к высохшей груди мертваго ребенка. Безумными глазами смотрит в пространство и нет слез на безумных глазах. В роскошно убранном покое королева Франции склонилась над кружевной колыбелью и мечется в ней ребенок и прислушивается мать к его дыханию.
И увидел Гуго матерей, тысячи женщин и ореол скорби увидел Сын над всеми ними. Понял тогда веселый трубадур, что нет большей скорби, чем скорбь матери над гибнущим ребенком. Утихла печаль его о невесте и о матери, не пропала, но стала чистой и прозрачной, как вода горного озера...
Еще раздвинулось пространство перед Гуго и зеленыя лучи, переливаясь, наполнили его всего и владычица скорби предстала ему. Опустился Гуго на колени, повторяя: "Свет небес Святая Роза..." и дал обет вечного служения Пречистой. Мерцала лампада перед распятием, голубоватый рассвет смотрел в цветныя стеклы церкви.
Пришли рыцари и магистр. И произнес рыцарь де Лонкль обет Послушания, Целомудрия, Бедности и соблюдения устава. Ударил магистр Гуго по плечу, а другой рыцарь одел ему золотыя шпоры. Принял Гуго участие в турнире и показал себя ловким и сильным бойцом.
В тот же день вечером, когда был опущен мост, сменилась стража, были потушены огни в замке. В угловой башне сидели за круглым столом рыцари и среди них Гуго. Беседовали между собой и более юныя спрашивали старших. Предложили рыцари и де Лонклю задавать свои вопросы. Шла беседа и, прислонившись к стене, опершись на меч, стоял некто светлый, незримый для рыцарей и пламенеющими очами смотрел на беседовавших. И когда рыцарь, стремясь найти ответ на волнующий его вопрос, пристально заглядывал в самого себя, то там в глубине сердца встречал его смущенный взор пламенеющие глаза светлаго и находил в них ответ.
Спросил Гуго: "Сказано: если имеешь две одежды - одну отдай неимущему, одену ли всех неимущих, поступая так?"
Ответил рыцарь: "Одень светом свободы душу свою. Можешь быть богат всеми сокровищами мира, но не окажись ничем, и сумей радостно отдать все, когда потребует дух."
Спросил Гуго: "Сказано: когда ударят тебя в щеку, подставь другую -- может ли рыцарь быть слабодушным?"
Ответствовал рыцарь: "Нет у рыцаря ничего выше чести, но самая высшая честь воину, который будучи силен и храбр, может сдержать руку свою перед оскорбителем, когда требует этого дух рыцаря и наивысшая честь тому, кто радостно перенесет высшую боль, будучи верен духу своему."
Спросил Гуго: "Сказано: возлюби ближнего своего, как самого себя, - как возлюблю убивающего душу?"
И ответил рыцарь: "Люби всех скорбящих, всех кому служишь мечом и духом своим. Люби всех братьев по духу и по мечу, люби во враге своем рыцаря, хотя бы и не совершен над ним удар мечом. Люби в темном духе свет преодолений им самого себя."
Спросил Гуго: "Сказано: накорми голодного, напой жаждущего, одень раздетого. -- Телесному или духовному благу должен служить?"
И ответил рыцарь:- "Горе тому, кто отвращает лицо свое от телесной нужды ближнего брата своего, но горе и тому, кто телесному благу отдает всего себя. Велик соблазн малаго делания. Строит на песке дом свой слуга блага телесного, ибо, если и накормит голоднаго, снова взалкает он. Если же утешит голод духовный -- навек поднимет брата своего."
И спросил Гуго: "Подобает ли рыцарю ходить в дома и жить с людьми?"
И ответил рыцарь: "Будь подобен восточному царю, который из любви к людям своим, переодевшись ходил в хижины и творил милостыню, но не забудь высоких задач царского служения твоего."
И спросил Гуго: "Влекут к себе рыцаря, славящие бога, зовут его к участию в делах государственных, манят любители играть в кости и общество прекрасных дам и ученыя доктора говорят ему о мудрости и теологии и искусстве, каким путем подобает идти рыцарю?"
И ответил рыцарь: "Иди своим путем: прежде всего -- странник рыцарь и мир подобен для него равнине пересеченной многими водными потоками. Переходит он через все потоки, но увлечь себя не дает ни одному, ибо странник и проводник пилигримов рыцарь, и к своей цели идет он."
Так вступил на путь рыцарского служения Гуго де Лонкль, трубадур. Был его путь трудным и радостным. Много подвигов совершил Гуго, и молил Пречистую дать ему смерть на поле битвы, ибо неприлично рыцарю умереть дома.

© Проект МУТАБОР

© Проект МУТАБОР

О двух Элоимах
Однажды два Элоима появились в нашей бесконечности, чтобы создать вселенную. Элоим Верха выделил Логос, из которого поднялась вверх эманация Слова и океан душ высших. Элоим Низа выделил Хаос и океан душ низших. Элоим Верха поместил свое творение внизу, а Элоим Низа — наверху.
И стал Хаос опускаться на Логос душ высших, чтобы соединиться с ним. Но насколько опускался Хаос, настолько же уходил вниз Логос, так что соединение было невозможно и между ними все время сохранялось одно и то же расстояние. Тогда переместили Элоимы свои творения, поместив вверху Логос, а внизу Хаос. И теперь Логос душ стал опускаться на Хаос, а тот неподвижно ждал его. Казалось, сольются они, но при дальнейшем сближении слияние оказалось невозможным: Хаос не допускал до себя Логос бушеванием стихийных сил. Столбы пламени, вихри мешали нисхождению душ высших.
Элоим Низа захотел создать новое начало, которое, слившись с Хаосом, было бы началом посева, а Элоим Верха водил создать духов, которые разложили бы Хаос на его составные части и тем упорядочили бы его. И согласился Элоим Низа. Оба Элоима вне сферы первого творчества своего создали новую сферу, в которую упали семена Логоса. В ней появились прекрасные и могущественные духи Света, которые начали жить в этом космосе. Но когда Элоимы предложили им пойти и разложить Хаос, отказались, говоря: «Это вам надо, чтоб появились другие духи. Но творить стоит только равных нам или еще более совершенных. А так как лучше нас вы ничего не создадите, то и творить не следует». И медленно, очень медленно стали духи Света подниматься к Элоимам.
Тогда упала в сферу новую другие семена Логоса, и в ней появились духи Гармонии, Познания, Силы, Инициативы. Эти духи выполняют волю Элоимов, видоизменяя Хаос. Духи Гармонии реют над Хаосом, а духи Познания, Силы, Инициативы разлагают его на свет абсолютный, чистый, с прослойками света простого; свет обыкновенный; огонь; воду; воздух в движении; материю земли; пространство; время; мир безумия, куда вошел самый страшный элемент Хаоса; мир тьмы; мир мглы; мир причинности и так далее — на все, что есть материального в мирах, в том числе радиоактивность, электричество, магнетизм и пр.
Прилетели духи Гармонии, увидели Хаос разложенный, и так понравился им свет абсолютный с прослойками света простого, что решили сохранить его, так как знали, что не потерпит свет абсолютный в себе мрака и выбросит его. Для этого отразили они свет, все еще не совершенный, в спокойной поверхности водного зеркала и увели воду. А в отраженное начало упали семена Логоса и появился в нем свет Логоса, превратившийся в непобедимых Аранов.
В свете простом появились Арлеги и Леги. Четыре основные стихии вместе с прочими началами образовали земли, на которых нашли приют воплотившиеся души людей и животных. Океан душ Верха дал людей, а океан душ Низа — животных. В других созданных началах из семян Логоса выросли духи Времени, Причинности и другие.
Во мгле появились лярвы, а там, где тьма соприкасается с мглой, возникли лярвы, подобные Легам. И в абсолютную тьму, и в тьму простую падали семена Логоса, и там возникли могучие духи, которые тотчас же начали борьбу со мглой и тьмой, не желая оставаться в этих началах, чтобы подняться и занять место рядом с Элоимами. Это были Темные Арлеги, Князья Тьмы и темные Леги. Они поднялись очень быстро, так что Темные Арлеги по своей мощи стали выше Арлегов. Но на своем пути они не научились различать добро и зло, неся в себе неизжитые элементы Хаоса. Они поднимались до тех пор, пока не встретились с Аранами.
В отраженное большим зеркалом светлое начало упали семена Логоса, и в нем появились мощные Араны. Но уведенная духами Гармонии стихия воды постоянно возвращалась в космос Аранов и заливала вновь созданный мир. Тогда на помощь против водной стихии Араны призвали стихию огня — и огонь изгнал воду. Часть огня осталась в их космосе, и Араны из этого огня, добавляя в него огонь мистический, в водной стихии отраженный и в других мирах сверкающий, выковывают свои мечи.
Между тем продолжалось создание новых духов Элоимами, и эти духи в поисках космоса, где они могли бы поселиться, появились в космосе Аранов. К ним приходили духи Времени, Причинности, Кармы, даже духи Темного Царства, и все хотели стать хозяевами в космосе Аранов. Сумрачно и враждебно смотрели на них Араны. И когда наконец пришли к ним духи Безумия, истощилось терпение Аранов и обратились они к Элоиму Низа с просьбой избавить их от пришельцев Хаоса. Но не получили от него ответа. И тогда прокляли они Элоима Низа за его творчество, и покинул этот Элоим нашу вселенную вместе с главными духами стихии Хаоса, часть которых была в мире Аранов. Тогда открылась Аранам возможность прогнать ослабевших пришельцев, и беспощадно гнали они их из своего космоса, рубили нити Кармы своими огненными мечами. Тогда и поклялись Араны не пропускать в вышележащие космосы ничего, что имеет в себе элементы Хаоса.
В верхней части Логоса появились Зоны, облекшиеся в абсолютно чистый свет. И хотя находятся они выше всех космосов, но поместили свой космос ниже космоса Аранов, тотчас за Арлегами, так как ближе к нуждающимся в их помощи решили раскинуть свой стан.
Когда удалился Элоим Низа, не все духи, обитавшие во мгле и тьме, ушли с ним. Узнав, что существуют более высокие духи и что им придется очень медленно подниматься к свету из тьмы, они, не считаясь с волей Элоима, мощным порывом захотели прорваться в верха. Но преградой на их пути стали Араны. Встретив эту живую стену и будучи не в силах ее сокрушить, Темный Арлег обратился с требованием к Элоиму Верха, чтобы он отдал приказ Аранам пропустить его войско. А Араны заявили, что, если и будет такой приказ, все равно они не пропустят ни крупинки Хаоса в верха. Но Элоим Верха не ответил темным.
Тогда и объявили Духи Тьмы войну Элоиму, но не в силах его достичь, заменили ее войной с теми духами, которые стремятся подняться в верха. Они совлекают их с истинного пути, отвлекают их в сторону, увлекают обратно во тьму, уверяют, что Света и верхов не существует, а главное — напускают на земли лярв, которые развращают людей. Они-то, лярвы, и встают перед нами, застилая к Богу Великому путь, который идет для всех сущих по Золотой Лестнице космосов.

© Проект МУТАБОР

Золотая Лестница космосов
В Древнем Египте, стране Кеми, существовало две касты жрецов и три учения, друг от друга отличавшиеся.
Одно было внешним, предназначенным для народа, и оно гласило, что после смерти человека его душа переселяется в другое тело в зависимости от того, какую жизнь вел этот человек. Если он вел себя благородно, то в своей последующей жизни он может стать на более высокую социальную ступень, воплотиться в жреца и даже в фараона. Если же он вел себя недостойно, нарушал законы, то его душа возродится в теле слуги, раба, животного и даже растения.
Однако сами жрецы в это не верили. Они полагали, что переселение душ совершается ие на нашей земле, а на других небесных телах, куда они переносятся, однако, также по законам кармы, то есть в зависимости от поступков во время предыдущей жизни.
Но среди жрецов была группа посвященных, которые знали, что наш мир — мир желтых солнц — всего только песчинка в мироздании; что существуют иные солнечные системы, иные вселенные, всеми цветами радуги сверкающие — солнца лиловые, розовые, зеленые, инфракрасных и ультрафиолетовых цветов. Их количество бесконечно, их разнообразие безгранично, как бесконечны межкосмические пространства, их разделяющие. И все эти миры — только светильники у подножия бога Элоима, хотя, в свою очередь, эти миры — ничто перед мирами, лежащими вне нашей пространственной вселенной, о которых мы и помыслить не можем.
Знали посвященные, что все эти миры расположены как бы по Золотой Лестнице, восходящей к престолу Бога Великого и неизреченного. Их космосы снизу вверх населяют: люди, леги, арлеги, араны, отблески, нирваны и ннрваниды, духи инициативы, силы, познания, гармонии, света и, наконец, эоны[1]. Однако высочайшие по своей благости в нашей вселенной эоны спустились и расположили космосы свои между космосами арлегов и аранов, чтобы быть ближе к нуждающимся в их помощи.
Принимая наш мир, мир людей, за мир четырех измерений, космосы Золотой Лестницы — каждый последующий — кратны квадрату измерений предыдущего. Так, космос легов имеет 16 измерений, космос арлегов — 256 измерений, космос аранов — 65 536 измерений и так далее. Существуют также «промежуточные» космосы пяти, семи, двенадцати и других измерений.
Кроме космосов, расположенных по законам Золотой Лестницы, существуют еще как бы «привходящие» космосы: времени, пространства, блуждающих духов, меняющихся образов, теней, звуков, цифр, а также мир безумия, куда вошли самые тяжелые элементы Хаоса.
Космосы, расположенные по Золотой Лестнице, более гармонизированы, более завершены в своих проявлениях, чем космосы промежуточные, поскольку в космосе, скажем, пяти измерений имеются бóльшие возможности для развития его обитателей, чем в космосе людей, но благодаря отсутствию совершенности в него чаще врывается Хаос. Примером космосов меньших измерения, чем космос людей, могут служить: мир звуков, теней, зеркальных отражений, меняющихся образов и так далее. В этих космосах нет ничего постоянного, там происходят непрестанные изменения — цветок через мгновение может стать книгой, затем червяком, бабочкой, деревом... И все эти космосы не изолированы, а проникают друг друга.
Причиной перехода сущности из одного космоса в другой является изменение силовых линий и карма. А бесконечные пространства, эти космосы разделяющии (хотя на самом деле они проникают друг друга), служат для встреч их обитателей, которые не могут иначе проникнуть в чужой космос, кроме как приняв на себя действие его законов, преображающих сущность до неузнаваемости.

Примечания

1. В некоторых из указанных разрядов существуют еще свои подразряды. Так, леги делятся на вестников, магов стихийных сил, магов потухших солнц, водителей планет, богов лун и туманностей, богов знания и проводников света; арлеги делятся на Начала, Власти, Силы, Господства, Многоочитых, Престолы (Троны), Керубов и Серафов и т.д.

© Проект МУТАБОР

Хотя не исключено, что инглинги отсюда как раз и спёрли))