Сонное Царство

Гимн в честь Ра, когда он восходит над горизонтом.

(из Папируса Ху-нефера )

Египет, Персия, мудрецы Греции, арабы напрямую связаны с корнями герметизма. Эти корни соотносятся с концепцией, которая была широко распространена ещё до её признания под именем "Первичной Традиции". Данное понятие появилось в период Ренессанса. Именно тогда был вновь открыт "Corpus Hermeticum", собрание мистических текстов, приписываемых египетскому жрецу Гермесу Трисмегисту. С этого времени понятие исконного откровения, чьей колыбелью стал Египет, получило значительный резонанс. Перед вами -фрагмент из древнеегипетской "Книги Мёртвых", книги, которая по праву занимает почётное место в традиции, называемой "Первичной Традицией".

Хвалебный гимн в честь Ра, когда он восходит над горизонтом в восточной части неба.

Приветствую тебя, о ты, кто есть Ра на восходе и Тему на закате. Ты появляешься на небосводе, ты появляешься на небосводе, ты сияешь, ты сияешь ослепительным светом, ты есть коронованный царь богов. Ты властелин небес, ты властелин земли, ты создатель живущих в высотах и глубинах, ты есть Единственный Бог, который появился в начале всего. Ты сотворил землю, ты создал человека, ты породил небесный океан, ты создал Хапи и породил океан земной, ты дал жизнь всем тварям морским. Ты соединил горы, ты создал род человеческий и тварей земных, ты сотворил небеса и землю. Слава тебе, кого утром и вечером богиня Маат заключает в свои объятия. Ты путешествуешь по небу, и радость переполняет сердце твоё; Озеро Тестес ликует, видя радость твою. Змей-демон Нак повержен и его руки отрублены. Ладью Сектет сопровождают попутные ветры, и сердце того, кто в святилище, радуется. Ты коронованный Повелитель небес, ты всемогущий Бог, покидающий небо.

Ра победоносен! О ты, божественная молодость! , наследник вечности, ты великий саморождённый Бог, ты тот, кто сотворил сам себя! О великий, могущественный, существующий в мириадах форм и обличий царь мира, властелин Анну, повелитель вечности и владыка бесконечного, боги ликуют, когда ты появляешься над горизонтом и плывёшь по небосводу, о ты, кто вызывает великую радость в ладье Сектет.

Приветствую тебя, о Амон-Ра, чья жизнь основана на Маат. Когда ты проходишь по небу, всякое существо видит тебя. Ты становишься всё больше и больше, и твоё Величие распространяется по миру, а твои лучи озаряют лики всего сущего. Тайны твои никому не подвластны, и ни один язык не достоин
заявить о сходстве с тобой; только ты сам можешь сделать это. Ты един, как един тот, кто приносит корзину тена. Люди прославляют тебя и имя твоё Ра, и они клянутся именем твоим, ибо ты есть их Господь. Уши твои слышат, и глаза видят.

Миллионы лет пронеслись над миром; и мне не дано знать число лет, прожитых тобою. Сердцем своим повелел ты устроить праздник во имя твоё, а имя это - "Странник". В своём путешествии ты проходишь через неведомые земли, идти до которых нужно миллионы лет; ты проходишь по ним в величии
и покое, и ты прокладываешь себе путь через водную пучину к месту, которое дорого твоему сердцу; всё это совершаешь ты за одно мгновение, а затем опускаешься, и на этом завершаются часы.

Приветствую тебя, мой повелитель, путь которого лежит через вечность и жизнь которого бесконечна. Приветствую твой Диск, о повелитель света, поднимающийся на горизонте и дающий жизнь роду человеческому. Да будет на то воля твоя, чтобы я мог лицезреть тебя на рассвете день за днём.

Гермес Триждывеличайший к своему сыну Тату

1. Тат: В "Общих положениях", отче мой, ты говорил загадками о божественных деяниях, и ты не открыл смысл своих слов, когда сказал, что никто не может быть спасен без нового рождения. Но когда я обратился к тебе с мольбой после слов, которые ты мне говорил на горной тропинке, а расспрашивал я тебя о возрождении, так как это единственный вопрос из всего учения, который для меня остался нераскрытым, ты пообещал мне, что откроешь это, "когда я буду готов отстраниться от мира". И вот теперь я готов: я закалил свой дух против наваждений мира. Поведи же меня теперь, как ты обещал, к последнему посвящению возрождения, будь то голосом, будь то тайным путем (способом). Я не знаю, о Триждывеличайший (Менар: из какой материи), из какого лона, из какого семени рождается (Скотт: возрождается) Человек.

2. Гермес: О сын мой, лоно есть Мудрость в Молчании, а семя есть истинная Благость.

Тат: А кто ее сеет, отче мой? - я в полном недоумении.

Гермес: Воля Божия, сын мой.

Тат: А как он рождается, отче мой? Лишенный видимого вещества, какое есть во мне, он должен быть иным.

Гермес: Рожденный - иной, он Сын Бога. Все есть во Вселенной (пан эн панти; дословно: Все во Всем. - К. Б.), составленной из всех Сил.

Тат: Слова твои загадочны, отче мой, и ты не разговариваешь со мной, как отец разговаривает со своим сыном.

Гермес: Этому роду Истины не учатся, сын мой, ее припоминают, когда Бог этого пожелает.

3. Тат: То, что ты речешь, невозможно и надумано (Скотт: противоречит здравому смыслу; Фестюжьер: выцежено через силу), отче мой; поэтому я также считаю справедливым тебе возразить. Разве я чужестранец, сын чужого рода? Не откажи мне в своем учении, отче мой, ведь я твой законный сын; объясни мне, как происходит возрождение.

Гермес: Что тебе сказать, сын мой? Я могу тебе сказать только вот что: невыразимое, нематериальное видение случилось мне. Милостью Божией я вышел за пределы себя самого, чтобы войти в бессмертное тело, я больше не тот, кем был, я рожден в Уме. Это непознаваемо через слово, не видится через сию материальную вещь, измышленную для видения земного, и потому я больше не тревожусь из-за моей предыдущей сложной формы, и я более не окрашен, не осязаем, не измерим, я чужд всему этому. Ты сейчас видишь меня очами, но сим телесным очам недоступно мое нынешнее естество, не этими глазами меня сейчас можно видеть, сын мой.

4. Тат: Ты сводишь меня с ума, ты лишаешь меня рассудка, отче мой (Скотт: не хочешь ли ты сказать, что..?); теперь я больше не вижу даже самого себя.

Гермес: Да будет угодно Небу, чтобы ты, сын мой, смог выйти за пределы себя самого, как уносимый ночью в сновидении, при этом не спя.

Тат: Скажи мне еще вот что: кто родитель возрождения?

Гермес: Сын Бога, человек (Фестюжьер: ...такой же, как и все...), по Воле Божией.

5. Тат: Теперь, отче мой, после того, как ошеломляющим ударом ты сделал меня немым, мои ощущения замерли, я могу только думать, и я вижу тебя все время той же величины и тех же внешних очертаний.

Гермес: Ты ошибаешься даже в этом, ибо вещи смертные меняют свой вид изо дня в день, время их увеличивает или уменьшает, они всего лишь призраки.

6. Тат: Что же тогда подлинно, о Триждывеличайший?

Гермес: То, Что не испорчено (Скотт: испорчено материей), сын мой, то, Что не имеет ни границ, ни цвета, ни формы: нерушимое, нагое (Фестюжьер: нагое перед взглядом), лучезарное; То, Что постигает Самое Себя; неизменное, Благо, Бесплотное.

Тат: Действительно, я теряю рассудок, отче мой. Мне кажется, ты сделал меня мудрым, и эта мысль усыпляет мои ощущения.

Гермес: Так оно и есть, сын мой; (ощущения воспринимают) то, что вздымается, как огонь, то, что опускается, как земля, дует через всю Вселенную, как воздух, течет, как вода; но как ты можешь ухватить ощущениями то, что не есть ни твердое, ни жидкое, ни жесткое, ни мягкое, то, что постигается только через свое могущество и свою энергию, что требует того, кто способен постичь рождение в Боге (Скотт: рождение бесплотное)?

7. Тат: Значит, это за пределами моих возможностей, отче мой?

Гермес: Да не будет так, сын мой. Постарайся, и это придет; возжелай, и твое желание сбудется. Усыпи свои телесные ощущения, и произойдет рождение в божестве; очисти себя от слепых мучителей материи.

Тат: Значит, во мне есть мучители, отче мой?

Гермес: И их немало, сын мой, они грозны и многочисленны.

Тат: Я их не знаю, отче мой.

Гермес: Само Незнание есть первый из этих палачей.
Второй - печаль;
третий - неумеренность;
четвертый - вожделение;
пятый несправедливость;
шестой - алчность;
седьмой лживость;
восьмой зависть;
девятый - хитрость;
десятый гнев;
одиннадцатый опрометчивость;
двенадцатый - коварство.

Числом - двенадцать, но под ними, под их главенством еще большее количество. Посредством пленения тела они заставляют находящегося внутри его человека страдать через ощущения. Они удаляются мало-помалу, правда, не все сразу (Скотт: все вместе, все как один), от того, кого Бог наделил милостию Своею (Скотт; и тогда Ум (Слово Божие) рождается в нем). Вот в этом-то и состоит способ и смысл возрождения.

8. А теперь не говори ничего более, сын мой, и храни набожное молчание: в награду за это милость Божия впредь не перестанет нисходить на нас. Возрадуйся теперь, сын мой, вот, наконец, Силы Божий очистили тебя до глубины; они прибыли для того, чтобы создать в тебе тело Слова Божиего.

Оно дошло до нас, Знание Бога, и с его приходом невежество изгнано.

Оно дошло до нас, знание радости, и с его приходом печаль уйдет к тому, в ком еще есть для нее место.

9. Сила, которую я призываю после радости, это воздержание (эгкратейа). О, сладчайшая сила! Подготовим ей, сын мой, самый дружелюбный прием: смотри, как своим прибытием она изгоняет неуверенность! На четвертое место я призываю терпение (картерия) силу, противостоящую вожделению. Этот уровень, сын мой, есть местопребывание праведности (краевое): смотри, как она без суда изгоняет несправедливость. Мы оправданы (Скотт: ...без суда; Фестюжьер: стали справедливыми), сын мой, несправедливости здесь больше нет. Как шестую силу я призываю к нам общность (койнониа), борющуюся с алчностью. Когда алчность отступила, я призываю еще истину (алетейа): обман исчезает, и к нам приходит истина. Смотри, сын мой, как с приходом истины благость достигает своей полноты. Зависть отделяется от нас (как и остальные пороки).

К нам приходит Истина, за нею следует благость, сопровождаемая жизнью и Светом, в нас не осталось больше палачей тьмы, все улетели, поверженные, громко трепеща крыльями.

10. Теперь ты знаешь, сын мой, как происходит возрождение. С прибытием Десятки, сын мой, духовное рождение произошло, Двенадцатка изгнана и мы обожествлены этим рождением. Тот, кто получил по милости Божией рождение в Боге, освобожденный от телесных ощущений, познает (Менар: познает божественные стихии, из которых он составлен...), как он составлен Силами, и наслаждается совершенным блаженством.

11. Тат: Усиленный Богом, отче мой, я созерцаю, но не посредством глаз, а (Скотт: ...работая умом) посредством духовной энергии, полученной мною от Сил. Я в небе, на земле, в воде, в воздухе; я в животных, в растениях, в утробе, перед зачатием, после рождения, я везде.

Но скажи мне еще вот что: как палачи мрака, числом двенадцать, были изгнаны десятью силами? Каким образом это произошло, о Триждывеличайший?

12. Гермес: Этот шатер, из которого мы вышли, сын мой, представляет собой зодиакальный круг, состоящий из знаков (Скотт: частей) числом двенадцать, единой природы, но способных принимать всякого рода формы, чтобы ввести человека в заблуждение. Среди этих палачей существуют пары, организованные для того, чтобы сбивать людей с толку, объединенные в своем действии (в самом деле, Опрометчивость неотделима от Гнева), и их даже невозможно различить. Вполне естественно и согласно здравому смыслу, что они исчезают вместе, изгнанные десятью Силами, иначе говоря, Десяткой; ибо Десятка, сын мой, - родительница души. Жизнь и Свет объединены в Единицу, в Дух, и число Один есть источник Декады. Посему вполне разумно, что Единица содержит в себе Десятку, а Десятка содержит в себе Единицу.

13. Тат: Отче мой, я вижу Все и себя самого в Уме.

Гермес: Именно в этом и состоит возрождение, сын мой, не строить более свои представления в форме тела в трех измерениях, но строить их в бесплотном; благодаря этой речи о возрождении, которую я записал (только для тебя), чтобы мы не были врагами (диаволой) Вселенной для толпы, которой Бог не хочет (это открыть) (Фестюжьер: чтобы мы не открыли все перед толпой, но только перед теми, кого Сам Бог для этого избрал).

14. Тат: Скажи мне, отче мой, это новое тело, составленное из Сил, когда-либо разлагается?

Гермес: Молчи, сын мой, не говори вещи невозможные, это было бы заблуждение, грех и безбожие ока твоего разума. Чувственное тело Природы далеко от рождения сущностного. Один разлагаем, иной нет, один смертен, иной бессмертен. Разве ты не знаешь, что ты стал богом и сыном Единого, так же как и я?

15. Тат: Я хотел бы, отче, услышать это восхваление Силам в виде гимна, который ты обещал мне спеть, когда я достигну Восьмерицы (Менар: Восьмерицы Сил; Скотт: восьмой сферы неба).

Гермес: Согласно Восьмерице, открытой мне Поймандром, ты прав, сын мой, в том, что спешишь выйти из шатра, ведь ты теперь полностью очищен. Поймандр, Высший Ум, не передал мне ничего больше, чем то, что написано, зная, что я сам мог бы понять и постигнуть все, что желал, мог бы все увидеть, и он мне предоставил делать то, что хорошо. Вот почему все Силы, которые во мне (Менар: ...будут воспевать его), поют то же, что и Силы, которые пребывают во всех иных вещах.

16. Тат: Я хочу, отче мой, услышать это и постичь в мысли.

Гермес: Так помолчи, сын мой, и услышь теперь совершенное восхваление, гимн возрождения, который я не намеревался открыть так легко, если бы это давалось не тебе в завершение всего посвящения (Тидманн: моей речи). Ибо ему не учатся, он таится в тишине. Итак, сын мой, найди открытое место и, стоя лицом к южному ветру, воспой Бога в момент захода Солнца, и точно так же в момент его восхода, повернувшись в сторону восточного ветра. Слушай же, сын мой.

17. Да услышит звуки этого гимна вся Природа мира.
Откройся, земля,
да откроются гласу моему все вместилилища дождей,
да прекратят свой шелест деревья.
Я буду воспевать Господа мироздания, Всеединого.
Откройтесь, небеса;
ветры, успокойтесь;
да примет бессмертный круг Бога слово мое,
ибо я буду воспевать Творца Вселенной,
Единого, Того, Кто сделал землю твердой,
Кто подвесил небеса,
Кто повелел пресной воде выйти из океана и разлиться по земле обитаемой и необитаемой для питания и иных нужд всех людей;
Кто приказал огню появиться для удовлетворения всяческих потребностей людей и Богов.
Прославим же все вместе Того,
Кто возвышается над небесами,
Творца всей Природы.
Он есть око Разума,
да примет Он благословение Сил моих.

18. Воспевайте Всеединого,
Силы, которые во мне;
пойте согласно воле моей, все Силы мои.
Святое Знание, зажженное Тобою,
благодаря Тебе я воспеваю идеальный Свет,
я благоговею в радости ума.
Все Силы мои, пойте вместе со мною.
Пой, о целомудрие; справедливость моя,
воспевай устами моими справедливость;
бескорыстие мое, воспевай Все;
Истина, воспевай Истину устами моими;
добродетель, воспевай добродетель;
Жизнь и Свет, от вас (Менар: от нас) исходит благословение и к вам оно возвращается.
Я воспеваю Тебя, Отче, энергия Сил моих;
я воспеваю Тебя, Боже, Сила моих энергий.
Слово Твое воспевает Тебя устами моими,
прими же Все в слове, как словесную жертву.

19. Вот что провозглашают Силы, которые суть во мне.
Они Тебя воспевают,
Тебя, вездесущего,
они исполняют Волю Твою.
Воля Твоя исходит от Тебя и (Фергюсон: ...Все...) возвращается к Тебе, Все.
Прими от всего наше словесную жертву.
Спаси Все (Скотт: Ум), что есть в нас,
о Жизнь; освети, о Свет, Дух, Бог!
Ибо Ум, наш пастырь, рождает Слово Твое;
Творец, несущий дух, Ты еси Бог.

20. Человек, Тебе принадлежащий, восклицает это через огонь, воздух, землю, воду, Дух, посредством творения.
Я получил благословение от Вечности Твоей.
То, что я искал, я получил (Менар: ...из Мудрости Твоей...) - покой (Скотт; ...и возрождение).
Я знаю, что я произнес это прославление по Воле Твоей.

21. Тат: Отче мой, я поместил Его (Менар: тебя) в моем мире.

Гермес: Говори "в умопостигаемом мире", сын мой.

Тат: В умопостигаемом, отче мой. Я могу это. Твой гимн и прославление прояснили мой ум; более того, я тоже желаю послать восславление Богу согласно моей собственной мысли.

Гермес: Не делай этого легкомысленно, сын мой.

Тат: Отче мой, то, что я созерцаю в Уме, я говорю тебе.
Тебе, О Первый Автор рождения;
я, Тат, посылаю Богу словесную жертву.
Боже, Ты еси Отец, Ты еси Господь, Ты еси Ум;
прими словесную жертву, которую Ты от меня ждешь,
ибо все, что Ты желаешь, свершается.

Гермес: Ты, сын мой, посылай Богу, Отцу всего сущего, достойную жертву; но добавляй, сын мой: "Словом".

22. Тат. Благодарю тебя, отче мой, что ты меня вразумил.

Гермес: Я радуюсь, сын мой, что ты получил сладкие плоды Истины, бессмертный урожай. Теперь, когда ты научился этому от меня, обещай мне хранить молчание об этом чудесном могуществе (Менар: научись от меня чествовать тишину добродетели), не открывая никому, сын мой, путь (Фестюжьер: способ передачи традиции) перерождения, который я передал тебе, из опасения, чтобы нас не сочли за врагов Вселенной (диаволой ту пантос логистомен; Фестюжьер: разгласителей тайны учения). На этом достаточно, каждый из нас был занят (Менар: размышлял), я - посвящая, ты - внимая. Ты познал в Свете Умом себя самого и нашего общего Отца.

Однажды размышлял я о существах; мысль моя реяла в высотах, и все телесные чувства застыли словно в тяжелом сне, последствии насыщения, излишеств или утомления. Мне почудилось, будто огромное существо без определённых очертаний по имени звало меня и говорило мне: "Что хочешь ты услышать или увидеть, чему хочешь научиться и чего узнать?" Я сказал ему: Кто же ты? Он отвечал: "Я Пэмандр - верховный разум. Я знаю, чего ты хочешь, и я с тобою повсюду." И я сказал: "хочу быть сведущим в тварях, постигнуть их естество и познать Бога". - "Прими в свой ум всё, что ты хочешь знать, я научу тебя", сказал он. При этих словах он изменил свой облик, и тотчас всё открылось мне в одно мгновение, и увидел я зрелище необъяснимое: всё претворилось в нежный и приятный свет, чарующий взоры. Вслед затем опустился, колыхаясь, страшный ужасающий мрак. Мне привиделось, будто мрак превращается в какое-то неведомое естество, влажное и трепетное, издающее, дымясь, словно огонь, какой-то зловещий шум. И раздался оттуда вопль, как будто голос огня. Святое слово снизошло из света в природу, и чистый огонь взметнулся из влажной природы к высотам; он был тонок, проницателен, и в тоже время деятелен. И воздух, по лёгкости своей, последовал за огнём; от земли и воды он поднялся к огню и там как-будто повис. Земля и вода пребывали в смешении, и нельзя было различить землю с водою, и поколеблены были они дыханием верховного Слова.

И сказал мне Пэмандр: "Что означает это видение?" - "Я научусь этому" - отвечал я. "Этот свет, - сказал он, - Я, разум, твой Бог, предтеча влажной природы, выходящей из мрака. Лучезарное Слово, исходящее от разума, сын божий". "И что же?" - молвил я. - "Узнай: то, что видит и слышит в тебе, есть Слово Господне; Разум же - Бог Отец. - Они неотделимы один от другого, ибо единство - их жизнь". - "Благодарю тебя", - отвечал я. - "Постигни же свет и познай его."

Говоря так, он долго глядел мне в лицо, и я трепетал от взора его; и по знаку его, увидел я в уме моём свет и его неисчислимые могущества, порождение бесконечного мира и приведение в равновесие огня, содержимого в рьяной силе. Это постиг я из слов Пэмандра.

И так как я был в обомлении, он прибавил: "Ты созерцаешь в уме своём первичный образ, предтечу безграничного начала". Так сказал мне Пэмандр. - "Откуда, - возразил я, - явились стихии природы?" Он сказал мне: "По воле Бог Он же взяв Разум (Слово) и видя в нём строй и красоту, построил мир по этому образцу, со стихиями, исшедшими из него же, и зачатками душ. Разум, Бог мужской и женский. Он же есть жизнь и свет, порождает словами другой творческий разум, Бога огня и дыхания, который образовал в свой черёд правителей, в их круги заключил чувственный мир и стал им править посредством того, что называется судьбой.

Слово или разум божий устремилось вскоре от низших стихий и примкнуло к творческой мысли, ибо они одного естества. И низшие, неразумные стихии оставлены были в состоянии простой материи. Творческая мысль, соединённая с разумом, охватив круги и придав им быстрое вращение, возвратила создания свои к себе и установила круговорот от начала к концу, как между двумя недоступными гранями, ибо там, где всё кончается, всё начинается вечно. И повелел Разум, да произведёт круговращение низших стихий бессловесных животных, лишённых рассудка, воздух понёс летучих, вода же плавающих. Земля и вода отделены были одна от другой, ибо так повелел Разум; и земля извела из недр своих содержащихся там животных, четвероногих, пресмыкающихся, зверей диких и домашних. Но Разум, Отец всех, он же есть жизнь и свет, породил челове-ка, подобного себе самому, и возлюбил его, как собственное дитя. Красотою воспроизводил он образ Отца, и Бог возлюбил воистину свой собственный образ и вручил ему всех тварей. Но человек, размыслив над делом творения, захотел творить в свою очередь и разлучился с отцом, вступая в область творчества. Полновластный, он задумал дело сотворения братьев своих, и те полюбили его, и каждый из них уподоблял его своему положению. Тогда, зная своё естество и участвуя в их природе, захотел преступить он грани кругов и превзойти могущество, что зиждется на огне.

Чарует меня эта речь, - молвил тогда мой ум. А Пэмандр сказал: "Вот тайна, скрываемая доныне. Природа, соединясь с человеком, произвела удивительнейшее из чудес. Он состоял, как я сказал тебе, из воздуха и огня, подобно семи начальникам гармонии; природа не остановилась и произвела семь человек, мужчин и женщин, высшего строя, сообразно семи правителям." "О Пэмандр, - воскликнул я, - продолжай, любознание моё усугубляется." - "Умолкни же, - молвил Пэмандр, ибо не кончил я мою речь." - "Молчу", - отвечал я.

"Порождение этих семерых человек, как сказал я, произошло таким образом: земля явила женское естество, вода - произрождающее начало, огонь доставил жар, воздух - дыхание и природа произвела тела человеческого вида. Человек получил от жизни и света душу и разум; душа явилась к нему от жизни, от света же разум. И все части чувственного мира пребывали так до полного развития начал и родов. Теперь выслушай остальное, желаемое тобою услышать. И тогда период закончился, всемирная связь расторгнута была волею Бога; ибо все животные, вначале двуполые, одновременно с человеком разделились и образовались самцы с одной стороны и самки с другой. Тотчас же Бог изрёк своё святое слово: возрастайте в произращении и умножайтесь в приумножении, и всё моё деяние и творенья мои; и да знает обладающий разумом, что он бессмертен, и что причина смерти есть любовь к плоти и да познает он все существа.

И при этих словах Провидение соединило четы, по законам необходимым и гармоническим, и установило произрождения. И все существа размножились по родам, а тот, кто познал самого себя, пришёл к совершенному благу; но тот, кто в заблуждении любви, возлюбил тело, тот и остался блуждающим во мраке, из-за чувств подвластный условиями смерти." - "Какова же, - воскликнул я, - великая ошибка невежд, что из-за неё они лишаются бессмертия?" - "Кажется, - ответил он, - не понял ты того, что слышал; не велел ли я тебе поразмыслить?" - "Я размышляю, - сказал я, - и вспоминаю, и благодарю тебя." - "Если ты обдумал, скажи мне, почему пребывающие в смерти достойны смерти?" - "Потому что наше тело происходит от той угрюмой мглы, откуда вышла влажная природа; поэтому и тело, построенное в чувственном мире, кладезь смерти." - "Ты понял, - сказал он, - почему тот, кто размышлял над собою, идёт к Богу, как сказано божественным словом?" Я возразил ему: "Потому что из жизни и света состоит Отец всех вещей, от него же родился человек." - "Благие слова, - сказал он, - Бог и Отец, от которого родился человек, - свет и жизнь. Если же ведомо тебе, что произошёл ты от жизни и света и состоишь из них - пойдёшь ты в жизнь." Таковы были слова Пэмандра. - Скажи мне ещё, о Разум, как я могу войти в жизнь", - сказал я. И ответил мой Бог: "Человек, обладающий разумом, да познает себя самого в бессмертии сущего." - "Итак, не все люди обладают разумом." - "Благие слова, - сказал он, - подумай, о чём говоришь. Я, разум, присутствую у святых, у добрых, у чистых, у милостивых, у благочестивых. Моё могущество в помощь им и тотчас познают они все вещи и призывают Отца с любовью, и к нему обращают молитвы, благословения и хвалы, ему подобающие, и прежде даже, нежели покинуть тело своё смерти, ненавидят чувства, деяния которых им ведомы; или, вернее, я, разум, не допускаю свершиться деяниям плоти. Словно привратник закрываю я вход деяниям дурным и постыдным, отвращая желанья. Но что касается безрассудных, порочных и злых, завистливых и корыстных убийц нечестивых, я далёк от них и предаю их демону-мстителю, он же изливает в чувство их проницающий огонь, толкает их всё больше ко злу, чтобы усугубить их кару и беспрерывно растравляет их страсти ненасытными желаниями, пытает их невидимый враг и живёт в них неугасимое пламя."

"Ты научил меня всему, чего я желал, о Разум; но просвети меня ещё в том, как совершается восхождение." На это Пэмандр сказал: "Сначала тление материального тела предаст его составные части превращениям; видимый облик становится зримым; (личный) нрав, теряя свою силу, предаётся демону, чувства возвращаются сообразно к своим источникам и расплываются в силах (мира). Страсти и желания возвращаются в неразумную природу; остальное возносится через гармонию, покидая в первой стадии свойства роста или ущерба, во второй - сноровку зла и уже бессильную хитрость; в третьей - иллюзию, отныне не властную над желаниями, в четвёртой - тщеславие власти, отныне неудовлетворимое; в пятой - нечестивую надменность и безрассудное дерзновение; в шестой - привязанность к богатствам, теперь бесплодную; в седьмой - коварную ложь. И избавленный таким образом от деяний гармонии (мира), он является в восьмую стадию, сохраняя лишь свою личную сущность и поёт с существами гимны в честь Отца. Пребывающие там ликуют с ним, а он, уподобленный им, внемлет мелодичному голосу сил, которые превосходят восьмую природу и воспевают хвалы Богу. И тогда стройно возносятся они к Отцу и примыкают к силам, и, ставши сами силами, рождаются в Боге. Таково конечное благо для обладающих знамением - стать Богом. Чего же ты теперь ожидаешь? Ты научился всему; надлежит тебе указывать путь людям, да спасёт Бог через тебя человеческий род."

Сказавши так, Пэмандр присоединился к силам. А я, благословляя Отца всех вещей и воздав ему молитву, воспрянул укреплённый им, постигнув природу вселенной и великое видение. И начал я проповедовать людям красоту религии и Знания. О народы, земнородные люди, погружённые в опьянение, дрёму и Неведение Бога, стряхните ваши чувственные оковы, очнитесь от вашего оцепенения.

Они услышали и собрались вокруг меня. Я же заговорил: "Почему, о земнородные люди, предаётесь вы смерти, когда дозволено вам достигнуть бессмертия? Придите в себя, шествующие в заблуждении, изнывающие в не-ведении, бегите мрачного света, причаститесь бессмертию, отступив от тлена."

И одни, насмехаясь, устремлялись в путь смерти; другие, припадая к ногам моим, умоляли их научить. И я, воспрянув, стал руководителем человеческого рода, наставлял их моими речами на путь спасения. Я засевал в них слова мудрости, и питаемы они были водою амброзии (бессмертия); когда же настал вечер, и померкли последние проблески солнца, я призвал их к молитве. И совершив евхаристию (дела благочестия), каждый вернулся к себе на ложе. А я начертал в себе повесть благостыни Пэмандра и, обладая предметом желаний моих, почил исполненный радости. Дремота тела произвела прояснение души, мои сомкнутые очи лицезрели истину, плодотворное молчание принесло в своём лоне всевышнее благо, наречённые слова были семенами благ. Вот благодать, высказанная мною от разума моего, т. е. от Пэмандра, верховного ума; так через божест-венное вдохновение овладел я истиной. Вот почему всей душою моею и всеми силами благословляю я божественного Отца:

Свят Бог, Отец всего сущего,
Свят Бог, чья воля совершается его могуществом.
Свят Бог, восхотевший быть познанным теми, что принадлежат ему.
Свят ты, создавший бытиё словом твоим;
Свят ты, чей образ являет природа.
Свят ты, не сотворённый природою.
Свят ты, который сильнее всякой силы.
Свят ты, который превыше всякого величия.
Свят ты , который превыше всякой хвалы.
Прими чистую, словесную жертву души и сердца, устремленных к тебе,
о Неназываемый, Неизреченный, призываемый в молчании.
Услышь мое желание не уклониться от знания, доступрно моему существу,
укрепи меня и исполни этой благодати, чтобы я просветил пребывающих в невежестве людей,
моих братьев, твоих сыновей.
Верую в тебя и свидетельствую: я иду к жизни и свету.
Будь благословлен Отец.
Твой сын хочет быть святым с тобою,
поскольку ты дал ему полную власть.

Когда мне исполнилось сто шестьдесят пять лет, сказал Енох, у меня родился сын Мафусаил. Затем я еще прожил еще двести лет. А вся моя жизнь продолжалась триста шестьдесят пять лет. В один день первого месяца я, Енох, был в своем доме один и лежал на одре, почивая. Во время сна обильная скорбь охватила сердце мое, и я сказал: "Вот очи мои испускают слезы (ибо во сне я не мог понять, что означает сия скорбь). Что будет со мною?" И явились два пресветлых мужа, каких никто не видывал на земле. Лица их сияли, подобно солнцу, очи - будто горящие свечи, а из уст исходил огонь. Одеяния их напоминали пену морскую, тела переливались разноцветными красками, крылья были светлее золота, а руки - белее снега. Они встали у изголовья одра и окликнули меня по имени. Я пробудился и впрямь увидел стоящих предо мной мужей. Взглянул я на них, поклонился и ужаснулся, и лицо мое исказилось от страха. И сказали они мне: "Дерзай Енох, не бойся! Послал нас к тебе вечный Господь. И еще сегодня ты вознесешься вместе с нами на небо. Накажи своим сыновьям и домочадцам, что им делать без тебя на земле в твоем доме. И пусть никто не ищет тебя, пока Господь не возвратит тебя к ним". Выслушав их, я быстро вышел из дома и закрыл двери, как мне и велели. И позвал я сыновей своих: Мафусаила, Регима и Гаидада, и поведал им, что сказали мне те дивные мужи.

"Послушайте, чада мои! Не знаю куда я иду и что меня ждет. Вы же не отступайте от Бога, ходите пред Божьим образом и исполняйте заповеди. Не пренебрегайте молитвами о вашем спасении, чтобы не умалил Господь плоды трудов ваших; ибо он обделяет ими тех, кто копит сокровища и не приносит плоды. Посвящайте Господу вожаков стада и первенцев вашей юности, чтобы были и вы благословенны во веки веков. Не отступайте от Бога и не покланяйтесь идолам, что не создали ни небес, ни земли, ни какой-либо иной твари. Ибо и сами они, и те, кто им поклоняется, погибнут. Пусть господь укрепит сердца ваши в вашем страхе. А теперь, чада мои, пусть никто меня не ищет, доколе Господь не возвратит меня к вам".

В то время, как давал я наказы сыновьям моим, тем мужи позвали меня, приподняли на крылья, затем поставили на облака, которые устремились ввысь. И узрел я воздух, а еще дальше - аэр. И так вознесли меня на первое небо. Показали мне море великое, паче земного. Потом привели меня к старейшинам и владыкам звездных чинов и показали двести ангелов, владеющих звездами, управляющих движением небес, летающих на крыльях и обходящих все планеты. И здесь узрел я снежные и ледяные хранилища ангелов, бдящих над этими страшными хранилищами, из которых появляются громады облаков. И показали мне хранилища росы и масличного цвета, который намного ярче любого цвета на земле. Увидел я и ангелов, стерегущих сокровища свои, и то, как они открывают хранилища и затворяют их.

И взяли меня мужи те, и возвели на второе небо. И показали его мне, и увидел я там тьму непроглядную, паче земной. И здесь узрел я висящих в цепях блудников, ожидающих Страшного Суда. И ангелы здесь были более темноликими, чем земная тьма, и непрестанно испускали плач. И спросил я мужей, бывших со мною: "Почему они мучаются беспрестанно?" И отвечали те мужи: "Это богоотступники, ослушавшиеся заповедей Господних, следовавшие своей воле и отступившие от Господа вместе со своим князем; и поставлены они на пятое небо". Я же очень из-за них опечалился, а ангелы те поклонились мне и сказали: "Человек Божий, помолись о нас Господу!" И сказал я в ответ: "Да кто я такой? Как могу я, простой смертный, молиться за ангелов? Кто знает, куда я иду, что меня ожидает и кто будет молиться за меня?"

И взяли меня мужи те, и возвели на третье небо, и поставили среди рая. И было то место красоты неописуемой! Увидел я всякие благоцветные деревья со зрелыми и благоуханными плодами. Посреди места того росло дерево жизни, на котором почивает Бог, когда входит в рай. И древо это неописуемо по своей красоте и благоуханию и прекраснее любого творения. Оно отовсюду златовидно, красно, огнеобразно и покрывает собой весь рай. Оно сочетает достоинства всех растущих деревьев и плодов. Корень его находится в раю, у входа на краю земли. Рай же лежит между тлением и нетлением. Из-под корня выходят два источника: один источает мед и млеко, а другой - елей и вино. Разделяясь на четыре части, они тихо струятся и входят в Эдем между тлением и нетлением. Выходят же они с другой стороны, разливаясь на сорок ручьев, и бегут по земле, обращаясь по кругу, подобно остальным воздушным стихиям. И нет здесь неплодоносящего дерева, но всякое дает благие плоды. И место это благословенно! Триста светлейших ангелов охраняют рай и своим немолчным пением денно и нощно служат Господу. И воскликнул я: "Как прекрасно это место!" И сказали мне мужи: "Енох, место это уготовано праведникам, испытавшим за свою жизнь всяческие напасти. Даже когда их души озлоблялись, они отворачивались от неправды и вершили праведный суд. И подавали они хлеб алчущим, нагих одевали в ризы, поднимали павших, помогали обиженным и сиротам. Ходят они без порока перед лицом Господним и Ему единому служат. Им уготовано это место в вечное наследство".

И повели меня двое мужей на северную сторону и показали очень страшное место, где грешников подвергали всяческим мукам. Там стлалась непроглядная, мрачная мгла, и не было света. Пылал там темный огонь, и река огненная пересекала ту местность. По одну сторону - огонь, по другую - обжигающий холодом лед. Увидел я там темницу страшную зело и мрачных нечестивых ангелов, вооруженных невидимыми орудиями, которыми они без милости мучили грешников. И воскликнул я: "О горе горькое! Как ужасно это место!" И сказали мне мужи: "Место это, Енох, уготовано для тех, кто не почитает Бога и вершит на земле злые дела: занимается чародейством, заговорами и бесовским волхованием. Оно предназначено для тех, кто похваляется своим окаянным злодейством и крадет человеческие души, кто притесняет бедных и, отбирая у них имущество, обогащается через их обиду. Сюда попадают те, кто может насытить голодных, но морит их из-за своей алчности, кто может одеть полуголых, но раздевает их донага. Это ожидает и того, кто не признает своего Творца и поклоняется бездушным и суетным истуканам. Ибо, сотворяя идолов, они молятся самому мерзостному рукотворению. Всем им уготовано это место в вечный удел".

И взяли меня мужи те и возвели на четвертое небо. И показали они мне здесь все шествия, движения и течения солнечного и лунного света. Соизмерив их шествия и сопоставив свет, увидел я, что свет солнца ярче лунного в семь раз. Солнечная же колесница с пречудной скоростью носится по кругу, подобно ветру, и нет ей покоя ни днем, ни ночью. Справа и слева от солнечной колесницы увидел я по четыре огромные звезды; под каждой из них было еще по тысяче звезд. Всего их насчитывается восемь тысяч, и все они зависят от солнца. Водят же солнце днем сто пятьдесят тысяч ангелов, а ночью - тысяча шестикрылых ангелов, идущих перед колесницей. А огонь ему дают сто ангелов. И два духа летят в образе двух птиц - один подобен фениксу, второй - халкедре. Лица у них львиные, ноги, хвосты и головы - крокодильи, окрашены они цветами небесной радуги; величиной по девятьсот мер, и крылья у них ангельские. У тех, кто мчат колесницу солнца, по двадцать крыльев, и несут они росу и зной. И как повелит Господь, так и бывает: заходит и восходит солнце со своими лучами на небесах и на земле.

И понесли меня двое мужей к востоку того неба и показали врата, из которых круглый год выходит солнце в урочное время после захода луны, когда ночь сменяется днем. И увидел я шесть огромных врат, каждые по шестидесяти одному стадию с четвертью. И измерил я тщательно эти врата, откуда выходит солнце и куда всегда возвращается, обойдя всю землю. И уразумел я, сколь они велики. Из первых врат солнце выходит сорок два дня, из вторых, третьих, четвертых и пятых - тридцать пять, из шестых - сорок два. И по истечении времени снова возвращается оно вспять через шестые врата и входит в пятые, четвертые, третьи и вторые по тридцать пять дней. И так истекают дни каждого года в соответствии со сменой его четырех времен.

И опять понесли меня мужи, теперь уже к небесному западу, и показали в пять раз большие врата, открытые в сторону, противоположную восточным вратам. В них солнце заходит по истечении трехсот шестидесяти пяти и одной четвертой дня. Так заходит оно именно в западные врата. Когда солнце выходит из западных врат, четыреста ангелов берут его венец и несут к Господу. Затем оно разворачивает свою колесницу и семь часов проводит в ночи без света. На восьмой час ночи четыреста ангелов приносят венец и венчают им солнце. Тогда феникс и халкедра начинают петь стихи, и все птицы на земле бьют крылами, радуются Дающему свет и поет каждая своим голосом: "Идет Дающий свет и дарит его Своей твари".

Показали мне также те мужи все шествия и круговращения луны и двенадцать огромных вечно обращенных к востоку врат. Через них заходит и восходит она в определенное время. Сменяя солнце, восходит она через первые врата тридцать один день, через вторые - тридцать пять дней, через третьи и четвертые - по тридцать дней, через пятые - тридцать один день изрядно, через шестые - тридцать один день, через седьмые - тридцать дней, через восьмые - тридцать один день изрядно, через девятые врата - тридцать один день со тщанием, через десятые - тридцать дней вестимо, через одиннадцатые - тридцать один день вестимо, через двенадцатые - двадцать два дня вестимо.

Так, обгоняя небесные ветры, луна движется день и ночь по небесным кругам, расположенным ниже всех других кругов. И перед нею летят духи, и у каждого ангела по шесть крыльев. Лунный круг проходят они за девятнадцать лет. Посреди неба видел я вооруженных воинов, которые служат Господу игрой на тимпанах и органах и непрестанно поют благими голосами. И насладился я, слушая их пение.

Потом взяли меня мужи и вознесли на крыльях на пятое небо. И здесь увидел я бесчисленных воинов, называемых григореями. Обликом они походят на людей, ростом - выше исполинов. Лица у них были мрачные, у уста вечно молчащие. Служба Господу на пятом небе не пелась. И спросил я бывших со мною мужей: "Почему они такие мрачные, с унылыми лицами и онемевшими устами, и отчего нет службы на этом небе?" И ответили мне мужи: "Это григореи, число которых двести тысяч. Они отвергли Господа вместе со своим князем Сатонаилом. За ними же бродят, ступая след в след, увешанные цепями те, кто ныне находится на втором небе, окруженном непроглядной тьмой. В свое время спустились они на землю от престола Господня в местность Ермона и нарушили обеты на горах Ермонских. И осквернилась земля их делами, а женщины их творят из величайших зол в жизни. Совершая незаконные кровосмешения, они порождают на свет исполинов, великанов и сеют великую вражду. И того ради судил их Господь великим судом, и будут они укорены в великий день Господень".

И сказал я григореям: "Видел я ваших братьев, дела их, мучения и великое моление. И молился о них, но осудил их Господь пребывать под землей до скончания небес и земли". И сказал я: "Почему ждете вы своих братьев, а не творите службу перед лицом Господа? Оставьте молитвы ваши и служите Господу Богу вашему, чтобы не прогневать Его вконец". И послушавшись моего наставления, они выстроились на небе том в четыре чина. Вострубили разом четыре трубы великим гласом, запели стройно григореи, и взошел их глас перед ликом Господним.

Затем взяли меня те мужи и возвели на шестое небо. Там увидел я семь пресветлых и многославных ангелов. Лица их сияли ярче солнечных лучей, и не различались они обликом, поведением или облачением. Ведают эти чины движением звезд, обращением солнца и изменениями луны. Наблюдая добрые и злые людские дела, они учиняют заповеди и поучения и творят сладкое богогласное пение и всяческие славные хвалы. Это - архангелы, стоящие над ангелами и каждым существом, будь оно небесное или земное. Им подчиняются ангелы, бдящие над всяким земным плодом, всякой травинкой и всякой пищей, которая дается всякой живой твари. Они стоят и над ангелами всех человеческих душ, записывающими дела и жития людей перед ликом Господним. Среди них - семь фениксов, семь херувимов и семь шестикрылых. И у них - один глас, и поют они единогласно, причем пение их невозможно описать. И радуется Господь подножию своему.

Затем взяли меня те мужи и вознесли на седьмое небо. И увидел я безмерно яркий свет и все огненное воинство великих архангелов, бесплотных сил и все огненное воинство великих архангелов, бесплотных сил, господствующих начал и властей, херувимов, серафимов, престолы и десять полков многоокого светлостояния. И убоялся я и затрепетал от великого страха. Тогда те мужи взяли меня, ввели среди воинства и сказали: "Дерзай Енох, не бойся!" И показали мне издали Господа сияющего на своем высочайшем престоле. И, подступив к нему, небесное воинство, выстраиваясь по чину десяти степеней, кланялось Господу и снова становилось на свои места в радости и веселии и в свете безмерном, воспевая песни тихими и кроткими голосами. И служили они Господу, не отходя от Него ни днем, ни ночью, стоя перед Его лицом и творя Его волю. Херувимы и серафимы окружали его престол, а шестикрылые покрывали Его и пели тихим голосом пред ликом Господним. И когда я все это увидел, сказали мне мужи: "Енох, нам велено сопровождать тебя лишь до этого места". И отошли они, и больше я их не видел. Оставшись один на краю небес, устрашился я и пал ниц, говоря про себя: "За что мне такое выпало!" И послал Господь одного из славных своих архангелов именем Гавриил, и тот сказал мне: "Дерзай Енох, не бойся! Встань и иди со мной и предстань пред ликом Господним вовеки". И отвечал я ему, говоря про себя: "Господи, покинула меня душа моя от страха и трепета. Призови ко мне тех мужей, что привели меня сюда, ибо на них я уповал и с ними иду к лику Господню".

И поднял меня Гавриил, как поднимает ветер лист, и поставил пред ликом Господним. И увидел я лицо Господа. Было оно сильное и преславное, чудное и престрашное, грозное и престранное. Но кто я таков, чтобы описывать необъятное существо Господа, Его лицо предивное и неисповедимое, Его лик многоученый и многогласный? Как рассказать о престоле Господнем, превеликом и нерукотворном, о ликостоянии окружающих Его херувимов и воинстве серафимов, о неумолчном их пении? Кто сможет передать неизменный и неисповедимый образ Его красоты и величие Его славы? И пал я ниц и поклонился Господу. И Господь устами своими сказал мне: "Дерзай Енох, не бойся! Поднимись и предстань пред ликом моим навеки". И поднял меня архистратиг Михаил и подвел к лику Господа. И сказал Господь слугам своим, вглядываясь в них: "Пусть приблизится Енох, чтобы стоять пред ликом Моим вовеки". И поклонились ангелы господни и молвили: "Пусть приблизится он по слову Твоему". И сказал Господь Михаилу: "Приступи и совлеки с Еноха земные ризы, и помажь его благим мирром Моим, и облачи его в ризы славы Моей". И Михаил сделал так, как повелел ему Господь: помазал меня и облачил. И мирро светилось паче самого яркого света, а было оно, словно роса благодатная, а благоухание и аромат смирны его сверкали, будто солнечные лучи. И оглядел я самого себя - стал подобен я одному из славных ангелов Его и ничем не отличался от них.

И призвал Господь одного из своих архангелов именем Вревоиль, превосходящего остальных быстротой ума и записывающего все дела Господни. И возгласил Господь: "Принеси книги из Моих хранилищ и покажи Еноху. Дай ему и трость писчую".

Вревоиль немедля принес изящные благовонные книги в вручил мне своею рукою борзописную трость. И растолковал он мне все небесные и земные дела: о море и всех явлениях, движениях и разгулах природных стихий; о солнце, луне, звездах, об их движении и изменении; о временах года, летах, днях и часах; о восхождении облаков и дуновении ветров; об ангельских числах и песнях воинства; о жизни человеческой, заповедях и поучениях; о сладкоголосом пении и обо всем, чему следует поучиться.

Вревоиль просвещал меня тридцать дней и тридцать ночей, и все это время не умолкали его глаголющие уста. Я же без устали записывал все о знамениях и чудесах. И когда минуло шестьдесят дней и шестьдесят ночей, Вревоиль сказал: "Вот все, что я должен был тебе рассказать, а ты - записать. А теперь садись и запиши души неродившихся людей и отведенные им навеки места, ибо до сотворения мира было предопределено, какой быть всякой душе".

И сидел я ровно шестьдесят дней и шестьдесят ночей, и записал все точно. И написал я триста шестьдесят шесть книг.

Родился же Енох на шестой день месяца памовуса и жил триста шестьдесят пять лет. А взял он был на небеса месяца нисана в первый день. На небесах же пребывал он шестьдесят дней, записывая все о знамениях и тварях, созданных Господом. И написал Енох триста шестьдесят шесть книг и передал их своим сыновьям. И провел он на земле тридцать дней, рассказывая им обо всем, а потом опять был взят на небо того же месяца памовуса, в тот же шестой день и час, в который родился. Так каждое человеческое существо обладает тайнами сего жития: зачатия, рождения и представления. В какой час оно зачато, в такой же рождается и представляется.
Аминь.

Речь Гермеса Триждывеличайшего

1. Поговорим теперь, сын мой, о душе и теле, о бессмертия души, о силе, которая есть причина создания тела и его расчленения. Ибо смерть не существует; слово "смертный" лишено смысла или же есть не что иное, как слово "бессмертный", потерявшее свой первый слог (а-танатос). Смерть была бы уничтожением, но ничто в мире не уничтожается. Если мир есть второй бог, бессмертное существо, то никакая часть существа живого и бессмертного не может умереть. Ибо все есть часть мира, в особенности человек - существо, наделенное рассудком.

2. Первый из сущего есть вечный несотворенный Бог Творец Вселенной. Второе сотворено Первым по образу Своему; это мир, который Он породил, который Он сохраняет и питает: мир произошел от своего Отца и посему он вечно живой. Бессмертие отличается от вечности (Фестюжьер: мир бессмертен, но не вечен). Бог не был рожден кем-либо иным; если он вообще был рожден, то Самим Собой. Но в действительности Он никогда не был рожден, Он рождает себя вечно (Менар: Вечность не была порождена чем-либо иным; она сама себя сотворила или, скорее, она себя творит вечно. Кто говорит "вечное", подразумевает "вселенское"). Отец, рожденный Сам из Себя, вечен, а мир, рожденный Отцом, бессмертен.

3. Изо всей материи, которая была в Его распоряжении, Отец сделал тело Вселенной, дал ему объем, придал ему шарообразную форму, установил ее качества и сделал ее бессмертной и вечно материальной. Имея в своем распоряжении качества множества форм, Отец распространил их в шаре и закрыл их там, как в пещере, желая украсить Свое творение всеми качествами. Он окружил тело Вселенной бессмертием, опасаясь, чтобы материя, стремясь рассеяться, не вернулась в состояние хаоса, которое для нее естественно. Ведь когда материя была бестелесна, она была беспорядочна. Даже здесь, на земле, она сохранила слабые следы этого в способности к увеличению и уменьшению, то, что люди называют "смерть".

4. Этот хаос производится только в земных тварях; тела (Фестюжьер: существа; Скотт: боги) небесные сохраняют единый Порядок, полученный ими от Отца в самом начале. Порядок сей сохраняется нерушимым благодаря возвращению каждого из них на исходное место. Что касается возвращения тел земных к их исходному состоянию, то оно заключается в расщеплении их до неделимых тел, то есть тел бессмертных, и таким образом происходит потеря, прекращение сознания, но не уничтожение тела (Скотт: жизни).

5. Третье существо есть человек, сделанный по образу мира; Волею Божией у него есть ум, в отличие от иных земных животных; посредством чувств (Фестюжьер: узами симпатии) он связан со вторым богом, посредством ума - с Первым; он воспринимает одного через ощущения как телесное, Другого же - посредством мысли как бестелесное, Ум и Благо.

Тат: Значит, тварь сия не погибает (Фестюжьер: не уходит в небытие)?

Гермес: Говори верно, сын мой, и постигни, что есть Бог, что есть мир, что есть существо бессмертное, а что есть животное, подверженное разложению. Постигни, что мир исходит от Бога и есть в Боге, что человек происходит из мира и пребывает в мире. Начало, совершенство и непрерывность всех вещей есть Бог.